Появившееся в 2011 году "Abkhazian Network News Agency" специализируется на тенденциозных материалах из "горячих точек" кремлевской внешней политики. Их материалы с Донбасса — наспех слепленные агитки, а уникальные кадры с линии огня в Сирии тонут в плохо смонтированной идеологической каше. Агентство не скрывает ультраправой направленности и не испытывает проблем с финансированием. Националистка, бывшая активистка ЭПО "Русские" Кристина Волкова проработала репортером в "ANNA-News" несколько месяцев, побывала в Сирии и уволилась после конфликта с главным редактором Маратом Мусиным. До этого она администрировала крупнейшие группы "ВКонтакте", посвященные Новороссии, и отсидела в застенках ЛНР. По ее словам, воевавшие за "Новороссию" националисты получили офисы в центре Москвы и "утратили идейность", а некоторые теперь участвуют в покушениях на независимых полевых командиров.
"Русский выбор"
В националистическое движение я пришла еще в 2012 году, мне тогда было 18 лет. Присоединилась к "Этнополитическому объединению "Русские", где стала московским пресс-секретарем. Тогда националисты держались все вместе, хотя и имели разногласия по второстепенным вопросам. Потом начался Евромайдан.
В январе-феврале 2014 года все напряженно следили за обстановкой в Украине, некоторые активисты ездили на Майдан. Движение двигалось к расколу. После событий в Одессе 2 мая 2014 года он произошел. Все начали открыто ругаться из-за Донбасса: "Вы пропутинские!" — "А вы — проукраинские!". Но тогда еще никто не мог убедительно объяснить выбор той или иной стороны. В июне-июле люди начали уезжать на фронт, в Донбасс — воевать с Украиной. Некоторые знакомые оказались "на той стороне": недавно увидела такого человека в Киеве.
Как я сейчас понимаю, у ребят, которые ушли за Украину, был всплеск идей и желание вырваться из происходящего в России.
На этом фоне я дистанцировалась от "Русских" и ушла в параллельную деятельность: учеба на журфаке МПГУ и администрирование групп в социальных сетях, редактирование сайтов. Тогда как раз появился проект Алексея Худякова и Алексея Сидоренко "Русский выбор". Сидоренко я знала раньше, в мае он мне предложил "посидеть на зарплате": писать отчеты для организации, связанной с юго-востоком Украины и гуманитаркой. В итоге я стала вести два сайта и пять групп "ВКонтакте": четыре про ДНР и ЛНР, одна — крымского направления. У "Русского выбора" было много подписчиков — около 400 тысяч (так у собеседницы, в настоящий момент — около 6 тысяч — прим. Каспаров.Ru), у других групп — 100-150 тысяч. Ботов максимум десятая часть. Требовали необъективной подачи информации: просто переписывать новости из российских СМИ в три-пять предложений. Не мое.
Это приносило немаленький доход, в месяц я получала 50-60 тысяч рублей.
Откуда мне платят, я узнала через месяц — деньги брались из волонтерских пожертвований.
Несли в "Русский выбор" много. Просили, чтобы купили продукты, униформу, лекарства для жителей Донбасса. Постепенно пожертвований стало меньше. В июле мне отдали уже 35 тысяч. К августу я ушла.
Донбасс: режим отжима
Мне захотелось посмотреть, что и как там, в Донбассе. По телевидению России говорят одно, по ТВ Украины — противоположное, в Интернете я читаю другое, от людей, которые туда ездили, — слышу третье. В конце концов собрала денег и поехала. Пробыла там полторы недели, до 29 августа 2014 года.
Отправлялась я с одним знакомым казаком и его другом — ветераном Приднестровья. В Луганске у него был бизнес и связи. Мы два дня просидели на границе ЛНР: ополченцы, местные и россияне нас не пускали. В Луганске нас поселили в у кого-то отжатом трехэтажном доме. Там также жили нынешний премьер-министр Геннадий Ципкалов и спикер ЛНР Алексей Карякин. Вечерами приезжал глава ЛНР Игорь Плотницкий. Обсуждали что-то за закрытыми дверьми. Лично пообщаться с ними было нельзя, а аккредитации у меня не было. Но со стороны чувствовалось, что все координируется Россией.
Из Луганска я отправилась в Стаханов; там стояли российские казаки атаманов Павла Дремова и Николая Козицына. Оба тоже суперзакрытые для общения командиры. В городе был так называемый 6-й отдел (отделение силовых структур, официально занимающееся борьбой с бандитизмом, а неофициально — с инакомыслящими и "изменниками" среди бойцов ЛНР — прим. Каспаров.Ru).
Пришла туда, сказала, что я из России и мне интересно поговорить с представителями ополченцев. "Зачем приехала? Ну, сейчас пообщаешься!" — ответили они и спустили в "подвал".
Там уже находилось пять человек: двое россиян, которые приехали воевать, а остальные — украинские пленные. Пять дней просидела с ними. На четвертый разрешили позвонить, и меня вытащили знакомые крымские журналисты из интернет-газеты "Новоросс.info". У них было свое издание, они безвылазно работали в Донбассе почти до Нового года, ребята очень рисковые. Что стало с остальными — я не знаю.
Когда отпускали из 6-го отдела, при мне забили человека с украинской стороны. Насмерть. Посреди процесса по переписыванию моих паспортных данных завели и так уже побитого пленного, а меня попросили выйти из комнаты.
Но ничего не видеть, не означает — ничего не слышать. Когда меня завели обратно в кабинет, пол был залит кровью.
Замечу, что на Донбассе подозрительность — обычное дело. Приведу пример. По региону я чаще всего ездила на общественном транспорте, и с большим трудом — в автобусы постоянно заходят ополченцы. Они смотрят документы, бывает, снимают кого-то.
В сентябре, после первого минского перемирия, я вновь поехала в Донбасс. На этот раз на неделю. Потом ездила ненадолго в октябре и ноябре. Я много общалась с местными жителями. Многие говорили, что хотят, чтобы от них отстали: "Нам все равно, кто здесь будет: Россия, или Украина, или мы сами". Ситуация ухудшалась на глазах. В мае-июне людям перестали платить зарплаты и переводить пособия. Только к Новому году начали что-то давать.
При этом гуманитарка из России останавливалась напротив рынков или разгружалась прямо в магазины. Это там ни для кого не секрет.
Это не единственный пример своеобразного отношения к гуманитарной помощи. В ЛНР гумконвои стандартно отдают пограничникам 15-20% от груза. И при вывозе платят. Причем не важно, что именно везут. Конвои из России заходят по договоренностям в установленные часы утром и вечером. Люди с украинскими паспортами проезжают без досмотра. Всего там три погранпункта, их курирует Министерство государственной безопасности, что-то вроде ФСБ. Про ДНРовских пограничников мне трудно говорить — на их участке границы я была только один раз.
Знаю, что есть погранпункт Куйбышево-2, где по звонку в батальон "Восток" за полчаса разрешают проезд, а взамен требуют тридцать процентов гуманитарки.
Вывозят с Донбасса, по моей информации, в основном оружие, и делают это, как правило, российские казаки. Говорят, что они забили им три квартиры в Одинцово. Думаю, что есть договоренности свыше о прикрытии. Контрабанда оружия, естественно, в коммерческих целях. Еще из того же Стаханова казаки экспортируют уголь. Московские казаки, с которыми я познакомилась, не только занимались оружием, но и открыли несколько бензозаправок по согласию с луганскими оперативниками. Топливо им через Краснодон поставлял ЛУКОЙЛ. История закончилась тем, что казаков посадили, а Плотницкий забрал заправки себе.
Он любит это дело: отжал у Коломойского сеть магазинов АТВ и переименовал в "Народный". У него все "народное", все для "народа".
За время всех этих событий многие люди были ограблены ополченцами и бежали в Украину, потому что дома жизнь стала невыносимой. Так, недавно в Киеве я встретила женщину из прифронтового города Марьинки — из-за постоянных обстрелов там почти все в руинах. Она рассказала, как у них все началось. Пришли ДНРовские солдаты с автоматами и спросили городского голову: "Ну что, город народный?" — Он: "Народный". Так они обошли все административные учреждения и повесили флаги ДНР.
Кстати, в Киеве практически все русскоговорящие. Открытые и добрые.
Русский мир не строится
За что воевали русские националисты? Мне кажется, даже такой идеи не было — создать русское государство в Донбассе. Я как-то спросила одного знакомого добровольца, зачем он туда поехал. Ответил, что исторически эти земли были Киевской Русью, и теперь мы дойдем до Киева, чтобы вновь строить ту Русь. Он не националист, но и власть не поддерживал. В Киеве российский ветеран "Добровольческого украинского корпуса "Правый сектор" (организация в России признана экстремистской и запрещена — прим. Каспаров.Ru) Илья Богданов, со своей стороны, мне тоже говорит про Киевскую Русь. Правда, в той Руси нынешние луганские и донецкие земли были обычными степями.
Так зачем все это? Русские националисты изначально ехали на Донбасс просто воевать "за русских" против украинцев или "фашизма". Уже к октябрю 2014 я видела, что никаких особых убеждений у правых там нет.
Зато многие "идеалисты", которые всегда выступали против российской власти, но поддержали Новороссию, вдруг заняли офисы в центре Москвы. Их все устраивает, и они не скрывают, что получают деньги сверху.
Продались люди. Кто-то засел в "Союзе добровольцев Донбасса": многих националистов оттуда знаю. Есть правое подразделение "ЕНОТ" Михаила Комоляткина. Миша тоже получил офис и не скрывает, что на дотации.
Насчет "енотов" у меня есть отдельная история. Она не только о них, но и о коменданте города Антрацит Луганской области, командире подразделения "Русь" Сергее Бондаренко (Бондаре-Бендиксе). "Бендикса" я знаю лично, он выделялся среди других — был против казаков, ЛНР/ДНР и РФ. Толковый, внеполитичный, помогал местным, когда никто не получал выплат. Хотя в своё время он был бандитом. С ним я познакомилась в Луганске, затем мы проехали в Антрацит, и Бондаренко показал мне обстановку в городе. Потом уже мне рассказывали, как к нему нагрянули сотрудники Министерства государственной безопасности ЛНР и "еноты" — пытались задержать. Бондаренко сумел скрыться, удрал в российскую глубинку на пару месяцев, пока "енотовцы" его искали. К осени 2015 года "Бондарь" вернулся по вызову своих же людей. Но на въезде в город "енотовцы" расстреляли его машину, он получил ранение. Как я знаю, его, минуя больницу, вывезли в Ростов-на-Дону.
Что до известных командиров, которых многие относят к правым, например Павла Дремова, — я не могу причислить его к русским националистам. Он всегда был и вашим, и нашим. Начал с атаманом Козициным, потом выпускал о нем видео, мол, тот агент ФСБ, а затем вернулся обратно к нему. Алексей Мозговой? Люди отзывались о нем с заметной симпатией. Трудно сказать, какие у него были идеологические воззрения, но он часто высказывался против Москвы. А вот у Александра Беднова взгляды были близки к националистическим, он хотел создать что-то русское на той земле. Но местные к нему относились плохо. Про его подразделение ГБР "Бэтмен" ходило много слухов об отжимах и грабежах.
Всех троих, как известно, уже убили. Сугубо мое мнение — это произошло по договоренности Плотницкого с Москвой. Эти командиры его часто критиковали. Вот и довысказывались.
Примечательно, что и в волонтерском движении для ДНР и ЛНР много неискреннего. Волонтеры зачастую помогают, что бойцам, что простым гражданам — ради личной выгоды. Пример — известный деятель Глеб Корнилов. Власти выделили под его "Фонд помощи Новороссии" огромные склады в Москве, в Ростове-на-Дону и на трассе М-4 "Дон". Обеспечили машинами под конвои. И он имеет с этого дела неплохой заработок.
ANNA-News: как покупают эксклюзивы
В Донбасс я больше не ездила. Мне нравится освещать события военного времени, поэтому я заинтересовалась происходящим в Сирии. В конце 2014 года там активизировались бои, и я стала искать возможности поехать туда. На "ANNA-News" я вышла в мае 2015 года: смотрела ролики о Сирии в Интернете и наткнулась на их материалы. Нашла в соцсетях заместителей шефа агентства Марата Мусина — Владимира Орлова и Эмиля Хасьянова. Написала, что хочу работать корреспондентом в командировках, и через два дня встретилась с ними в офисе около метро "Парк культуры".
Мусин без расспросов в течение двух часов сделал билет на самолет в Сирию, и в ту же неделю я улетела.
Как мы работали в Сирии? У нас были выезды только раз в неделю и исключительно на определенные территории, контролируемые правительством. В основном это были города Джобар, Алеппо или Хомс. Как я быстро поняла, все делалось по договоренности с Политуправлением Сирийской армии в Дамаске. Было правило выходить из дома только в сопровождении переводчика. Наш переводчик, Джихад Хаддат, оказался братом посла Сирии в России Рияда Хаддата. Его двоюродная сестра заседает в Министерстве информационной политики, отец — высокопоставленный военный, а двоюродный брат — летчик ВВС. Такое вот семейство Хаддат, все со связями. Кстати, получал Джихад 5000 долларов в месяц. Неплохо для Сирии.
Особенно пикантно, что через день из Политуправления нам приносили ДВД с наиболее яркими видеозаписями боевых действий, снятыми сирийскими журналистами.
Каждому из шести сирийцев платили за это всего по 150 долларов в месяц. Материалы были без логотипов и их выдавали за эксклюзив "ANNA-News".
Такая у них основная работа в Сирии. Хотя в Донбассе у них было много своего видео.
В целом агентство работает ужасно, хуже не придумаешь. Камеры у них поганые. Выдавать профессиональную картинку Мусину не надо, а платить журналистам он не хочет. Как-то мне удалось вывести его на разговор о принципах набора в штат "ANNA-News". Мусин признался, что ему не важно, профессионалы люди или нет — главное, чтобы они умели держать камеру в руках, могли смонтировать и озвучить.
Такого универсала отправляют на фронт для того, чтобы он "хоть погибал, но давал материал".
Шеф агентства не журналист, он даже на камеру говорить не умеет. Статьи, которые он пишет, — отдельное фурор-шоу. Он что-то делает на "ANNA-News" только ради того, чтобы ему продолжали выделять деньги.
Откуда спонсируют проект? По разговорам с экс-сотрудниками, у Мусина брат был главой какого-то отдела ФСБ. Плюс у него тесная связь с ГРУ. Они его прикрывают. Помню, к нам в дом в Дамаске приходили военные, выглядевшие как местные, но прекрасно говорившие по-русски. Это были ГРУшники, как проговорился сам Мусин.
С "ANNA-News" я давно рассталась. Последние три недели в Сирии у нас даже выездов не было: Хаддату надоел Мусин, ему ненадолго закрыли въезд в республику. В конце концов в августе мы разругались, а в сентябре я покинула агентство. На прощанье мне "с боем" выплатили 50 тысяч рублей, как и обещали — за месяц. Но полтора месяца командировки так и не оплатили. Мое сирийское портфолио на сайте уже уничтожили, но что-то из моего видео можно найти в Интернете.
В Москве Хасьянов, правая рука Мусина, выходил на меня и передал, чтобы я не ждала работы в СМИ. Да, после опыта на "ANNA-News" устроиться по профессии в России — очень большая проблема. Ни в РИА "Новости", ни на "Радио Свобода" меня не берут. Это такая основательная печать.
