У Гильермо О’Доннелла, классика политической науки, есть пронзительное автобиографическое эссе 1986 года о настроениях аргентинцев во время войны 1982 года и после. Я решил перевести из него короткий духоподъёмный фрагмент. (Guillermo O’Donnel “Reflections from the Argentine Experience”)
"Как только аргентинское правительство начало вторжение на Фолклендские острова, у меня родилось непреодолимое желание поехать в Буэнос-Айрес [из Бразилии]. Я надеялся встретиться с людьми, которые так же, как и я, не поддерживали эту авантюру и войну, неизбежно за ней следовавшую. Приехав, я с разочарованием обнаружил, что подавляющее большинство моих знакомых, включая тех, кто противостоял режиму, с энтузиазмом поддерживали вторжение и, чуть позднее, саму войну. Все повторяли одно и то же: “Мы, прежде всего, аргентинцы". До своего позорного поражения режим успешно навязывал всем ультранационалистическую коллективную идентичность, которая затмевала все остальные… большинство людей старались как могли "помочь стране" выиграть войну. На этом фоне у меня было много болезненных разговоров, в которых даже противники режима упрекали меня в том, что я "думаю как иностранец", если не сказать хуже. … Столкнувшись с упреками ближайших знакомых в том, что я в лучшем случае все не так понимаю, я осознал, что утрачиваю поддержку ближнего круга, столь необходимую для твердости собственных убеждений и оценок; все начинало вызывать сомнение – и то, что казалось реальным, и что таковым не являлось. …
Фолклендская авантюра закончилась полным поражением аргентинских войск. Народ быстро догадался, что правительство нагло врало о ходе военных действий, что военное руководство оказалось бездарным и трусоватым. Так начался распад режима, разъедаемого внутренними конфликтами и взаимными обвинениями. Распад, который подталкивался неожиданно неистовыми требованиями большинства населения скорой демократизации. Режим вдруг начали призывать к ответу за все преступления, совершенные им в предыдущие годы. К этим обвинениям добавились и обвинения в тотальной коррупции его руководителей. Все эти факты, на которые еще совсем недавно закрывали глаза или даже пытались оправдывать, подливали масла в тот жар, с которым большинство аргентинцев взялось требовать демократизации….
Это типичный сценарий распада авторитарных режимов… в какой-то момент… люди, которые до того были пассивными, деполитизированными, смирившимися и напуганными настолько, что не могли что-либо предпринять, вдруг пришли к осознанию необходимости положить конец авторитарному правлению..."
Урок аргентинской истории в том, что при определенных обстоятельствах деполитизированное и безучастное население может неожиданно политизироваться в своем неприятии авторитарного режима.
! Орфография и стилистика автора сохранены
